Манимарко. Король Червей.

[Dengler]

О, Артейум, священный остров! Здесь волшебством наполнен воздух,
И средь домов, и меж цветов играет ветер нежный,
Спускаясь с зелени холмов под пену вод безбрежных,
Весна под сводами дворцов туманом сладким тает.
Сей остров орден мудрецов от глаз чужих скрывает:
Великих тайное собранье мужей, что славны благородством.

продолжение

С паденья Реманов когда минуло двадцать дюжин лет,
Студентов пара начала у мудрецов свое ученье.
У первого душа светла, второго мучают сомненья:
И Маннимарко познавал глубины древних фолиантов,
Он смерти тайны постигал путями некромантов.
Прельстился властью он тогда, не мил стал ему свет.

А друг его, Галерион, был добрым нравом славен он,
Оставить темные дела безумца попросил.
Он молвил: "Зло не для тебя, не трать волшебных сил".
Лишь усмехнулся темный маг и удалился прочь,
Принял его холодный мрак, взяла в объятья ночь.
Сеть грязных помыслов своих продолжил он плести потом.

О, Артейум, священный остров! С бедою справится непросто,
Хоть жуткой правды лик раскрыт, ничтожно было наказанье -
От Манимарко был закрыт на остров путь за те деянья.
И он отплыл на материк, разжечь чтоб смерти пламя.
"Того, кто носит волчий лик, вы к овцам отослали!" -
Хоть восклицал Галерион, менять решенье было поздно

"Не нужно больше слов о нем", - ответ последовал старейшин.
Наш юный маг не в первый раз узрел их бессердечность,
От посторонних скрыты глаз, надменны и беспечны.
Наш юный маг не в первый раз решил покинуть Артейум,
Чтобы до всех свободных рас, построив Гильдию свою,
Искусство магии донесть, величье сил древнейших.

Потом не раз поэт воспел благие всходы его дел.
Мир изменил Галерион, разрушил псиджиков оковы,
Но вскоре тлен увидел он: под гнетом тьмы были готовы
Селенья пасть и города, чума грозила Тамриэлю -
Лесам, озерам и морям. Взалкавши крови, словно зверем
Стал безрассудный Маннимарко, над миром власти захотел.

От колдунов со всех краев к нему стекались подношенья:
Младенцев кровь и мертвых тел усохшие останки,
В которых жар разврата тлел, отравы, яд, поганки -
Всю гадость мира собирал владыка безобразный.
Будто паук он сеть сплетал в чертогах своих грязных.
Король червей. О, Маннимарко! Он мерзким личам дал рожденье.

Безумной жаждой разрушенья, чумой, проказой, разложением
Его душа и плоть его отравлены навеки,
Хоть сердце билось у него, он не был человеком:
В прогнившем теле существа по венам слизь бежала.
Вразрез с законом естества из-под земли вставала
Армада падших мертвецов, больного колдовства творенье.

Проклятья древних артефактов давали силу Маннимарко.
Узрел когда Галерион, беда какая статься может,
Жизнь посвятить поклялся он тому, чтоб зверя уничтожить
И мир избавить от напасти. Он Магов гильдию покинул,
Что прозябала в глупых распрях, пока чума грозила миру.
На север он дружину двинул, согреть чтоб горы битвой жаркой.

В краях червей и разложенья случилось страшное сраженье.
Галерион воззвал пред тем: "Король червей, сдавайся!
Как и положено тебе, в могилу возвращайся!"
Ужасным хохотом ответ в ущелье отозвался:
"Ты первым, неразумный дед, в могилу отправляйся!"
Схлестнулись маги в тот же миг со скверны темным порожденьем.

Огонь и лед сей край объяли, и в страхе горы задрожали.
Разрядов молний хоровод кружился в танце диком,
Бурлил войны водоворот, сплетенье сил великих.
По зову тьмы тела бойцов из пепла поднимались
И в пепел вновь в пылу боев безмолвно обращались.
Нет счета душам, что в ту ночь во мгле навек пропали.

Галерион непобедимый, как будто лев неукротимый,
Сражался с нежити ордой неистово и смело,
И сердце яростью святой в груди его горело,
Свет привнося во мрак теней. Сей маг не устрашился
В момент, когда Король Червей из логова явился
И показал свое чело, свой жуткий лик, досель незримый.

Раздался богомерзкий крик, и пасть беззубая разверзлась.
И с каждым выдохом своим проклятья изрыгая,
И воздух испражненьем сим, зловоньем, наполняя,
Луну и звезды погасил, мир погрузил во тьму -
Он бился не жалея сил, но все же пал в бою:
Король червей покинул мир, он в небытие навек низвергнут.

Избавлен мир от мерзкой скверны, и некроманты прочь бежали,
Забыв забрать во тьму с собой червя проклятые творенья,
Что с той поры нашли покой под магов строгим наблюденьем.
С тех пор не меркнет яркий свет, что магией зажжен:
Хотя прошло немало лет, почил Галерион,
Но память о его деяньях хранят истории скрижали.

И все же темными ночами, когда весь город засыпает,
Когда луна на небе спит в безмолвной тишине,
И лишь на кладбище огни колышутся во мгле,
Друзья мои, в тот час ночной одну лишь мысль лелейте
Что после смерти ждет покой. Молитесь и надейтесь
Что власти Короля Червей никто из смертных не познает!